В Великобритании произошло совершенно замечательно событие, которое будет, возможно, иметь огромное значение для всех российских юристов. А может, и не будет, если они не захотят. С 1 сентября 2010 Российская Федерация внесена в список признанных юрисдикций, юристы из которых могут стать квалифицированными солиситерами (поверенными) не по «старой» схеме, предполагавшей двухлетнее очное или четырехлетнее вечернее обучение и прохождение практики в течении двух лет, а по сильно сокращенной схемe, так называемой Qualified Lawyers Transfer Scheme. Для того, чтобы стать английским солиситером в сильно ускоренном порядке, необходимо:– быть российским адвокатом (предвосхищая вопросы, специально обращу внимание, что в документах регулирующего органа прямо написано «адвокатом»);– знать английский язык (сдать IELTS или эквивалент);– получить разрешение от регулятора (Certificate of Eligibility);– сдать трехступенчатый экзамен (некое общее понимание английского права, способность осуществлять адвокатскую деятельность в нескольких отраслях права, включая коммерческое право, уголовное и гражданское судопроизводство, право собственности, а также технико-юридические навыки).Если раньше единственным более или менее быстрым путем обретения статуса квалифицированного юриста в Великобритании была квалификация «через» американский LLM и сдачу последовательно экзаменов в США и Великобритании, то теперь возможности гораздо шире и привлекательнее. Так что британские солиситеры сделали российской адвокатуре подарок, который трудно оценить в деньгах. Кроме чисто практических соображений, это является худо-бедно знаком выхода российской адвокатуры, во-первых, и российского образования, увы, во-вторых, на некий широкий европейский рынок юридических услуг, на котором они, до настоящего времени, не были даже пасынками. Не будут теперь, например, итальянские юристы, ранее подпадавшие под «старую» упрощенную систему и сдававшие четыре в общем-то несложных экзамена, гордо гнуть пальцы перед российскими коллегами. Их жизнь, наоборот, усложнилась, поскольку новая «упрощенная» схема для них гораздо хуже «старой».Может, разумеется, быть поставлен вопрос, за что такие преференции именно российским адвокатам и почему в такой немилости все остальные юристы. Представляется, что британские регулирующие власти просто не видят юристов вне некой саморегулируемой организации, определяющей и контролирующей профессиональные стандарты, к которой в силу российских особенностей большинство моих коллег, увы, не принадлежит. Вполне возможно, что широко дискутируемая в узком круге лиц в недрах Минюста реформа что-нибудь и поправит, но, принимая во внимание огромный клубок затрагиваемых интересов, явно не очень скоро.Конечно, можно высказать обоснованные сомнения в знании большей часть российской адвокатуры английского языка и их желании поехать в Лондон и в ускоренном порядке изучить английское право, отвлекаясь от текущих «хлебных» дел. Но и у адвокатов есть дети, которым они, по большей части, желают той же карьеры. К тому же встрепенутся выпускники МГИМО и прочих юридических вузов с углубленным изучением английского языка: есть возможность очень быстро если и не стать английским солиситером в Британии, то, по крайней мере, английским солистером в России, где нет особой необходимости разбираться во всех этих квалификационных хитросплетениях.В середине ноября в Лондон вроде как собирается председатель Госдумы по законодательству Павел Крашенниников, где совместно с юрфирмой Salans будет проведена презентация новой схемы квалификации для русских и не совсем. Там мы все и узнаем, каким образом британская юридическая бюрократия сопряжется с российской адвокатской действительностью. Остается только надеется, что британский регулирующий орган не признает внесение России в вышеуказанный список ошибочным и в соответствии с положением не изменит его через пять лет. Тогда повезет только успевшим подсуетиться.Но не стоит особенно радоваться тем, кто надеется на этом быстро и безболезненно подзаработать. Вместе со статусом солиситера на него будет торжественно надето ярмо контроля и профессионального кодекса поведения английских юристов, так что о многих типично российских адвокатских «находках» придется навсегда забыть. Но, как говорится, no pain, no gain.